Как мы должны стать достойными счастья?
"Мораль — есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья," - Иммануил Кант
Думаю, не ошибусь, если начну не с моральных основ, а с размышлений о времени. Как сказал классик Александр Кушнер: "Времена не выбирают, в них живут и умирают." Именно живя и умирая в своём времени, мы становимся достойными счастья. Человеческое благополучие — а именно это и есть счастье — не зависит от времени.
Единственным подлинным измерением счастья является наша взаимосвязь со временем.
- Мы привыкли обсуждать прошлое и ожидать от будущего, но именно настоящее формирует нашу жизнь.
- Мы привыкли воспринимать реальность как нечто застывшее, неподвижное. Представление о динамике жизни очень редки в нашем восприятии, и в этом кроется одна из главных причин внутреннего застоя.
- Мы живём и умираем, так и не успев задуматься о честности перед собой, об открытости миру и людям. Ответственность, преодоление, внутренний рост — для многих эти слова остаются мало реальными.
- Мы превратили поиски счастья в самоцель, подменив ими осмысление времени, в котором живём.
Лицедейство стало стандартом. "Я — шут, и в этом уже всё сказано". (Таша Волкова). Моя жизнь — это театр. Без актёров, без сценария, без занавеса. Главное — без финальной морали и без учеников. И именно это даёт мне веру в свою истину, в искренность и правоту. Хотите, как у Войновича, "хрюкать искренне"? А если не хотите? Тогда займитесь привычным — сядьте в зал, станьте зрителем. Оказывается, реальность за нас уже придумали. И в этой выдуманной реальности мы, якобы, достойны счастья?
Выдуманная реальность стала "победоносным" продуктом не одного человека и не одной организации. Современные технологии подарили жаждущим славы и веры членам общества инструмент — возможность симулировать истину. Так появилось новое оружие — оружие массовой индоктринации. Сегодня мораль, а следом за ней и обещание счастья, появляются на экранах каждого компьютера — как готовый рецепт, как окончательная истина.
А сомневающиеся есть? Да, но сокращение финансирования, уменьшение возможностей и нарастающая неопределённость осложнили жизнь учёных из разных стран — в том числе постдокторантов, проживающих в США. Их недовольство, недоверие, а подчас и ощущение счастья напрямую зависят от долларов американских налогоплательщиков и иностранных паспортов. Человечество веками верило в силу слова и печатного текста как в средство передачи опыта, знаний и мудрости следующим поколениям. Но сегодня встаёт вопрос: хотим ли мы остаться людьми — существами разумными — или довольствуемся правом хрюкать искренне, свято веруя в силу чужого гражданства? Нравится нам это или нет, но мы подошли к черте, за которой начинается мораль выживания.
Что важнее: общество или мораль?
"Изучать и анализировать общество — это побольше, чем читать ему мораль," - Винсент Ван Гог
"Мораль может оказаться и болезнью, и лечением", — писал нейропсихолог Стивен Пинкер в своей книге "Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше". И всё же мы снова обращаемся к напечатанным мыслям, которые предлагает нам общество. Совершенно неожиданно Конституция России и роман Джорджа Оруэлла "1984" стали самыми часто воруемыми книгами в одной из сетей книжных магазинов в первом полугодии 2025 года. Воспринимая разницу между этими текстами, я невольно задалась вопросом об Америке: а воруют ли книги в стране свободы слова?
Положившись на силу искусственного интеллекта, я получила список похожих книг. Без удивления я обнаружила в нём Библию и тот же роман Джорджа Оруэлла — 1984.
В 2017 году была опубликована книга Джеймса Дейли "1984: Цитаты об оруэлловском будущем, происходящем сегодня." Она начинается словами: "Когда Джордж Оруэлл начал писать свой антиавторитарный роман "1984", прошло всего два года после окончания Второй мировой войны. Во многих свободных странах мира царило ощущение, что фашизм и самодержавие окончательно и бесповоротно повержены. Даже в середине 1930-х годов, задолго до того как США и Великобритания вступили в мировую войну, в обеих странах было широко распространено убеждение, что им не грозит тирания, до сих пор господствовавшая в Германии, Италии, России и других государствах. Более того, это мнение было настолько распространено, что в 1935 году Синклер Льюис был вдохновлён назвать свой антиавторитарный роман "Это не может случиться здесь".
"Вторники с Морри" (Mitch Albom, Tuesdays with Morrie: An Old Man, a Young Man, and Life’s Greatest Lesson) — документальная книга, написанная в 1997 году американским писателем Митчем Элбомом. Умирающий профессор социологии Морри Шварц делится с бывшим учеником своими мыслями о жизни, и перед нами открывается картина социальной катастрофы, которая до сих пор преследует современное общество: "Наша культура не способствует тому, чтобы люди чувствовали себя хорошо. Нужно быть достаточно сильным, чтобы признать: если культура не работает — не поддавайтесь ей. Создайте свою собственную. Огромное количество людей живёт бессмысленной жизнью. Они выглядят полусонными, даже когда заняты тем, что считают важным. Всё прoисходит потому, что они гонятся не за тем, что действительно нужно. Чтобы найти смысл жизни, нужно посвятить себя любви к другим, своему сообществу и созданию чего-то, что соответствует вашей цели и внутреннему смыслу."
1947, 1997, 2017, 2025… Как жить дальше? Или, точнее, кто или что способно помочь людям, застрявшим в одном и том же состоянии? Парадокс в том, что помочь себе они не могут, т.к. их понимание себя и самоисцеление превратились в прибыльный бизнес. Трудно поверить, но индустрия "self-help" в последние годы переживает бурный рост: К 2022 году её объём достигнет 13,2 миллиарда долларов. Она делает знаменитыми исцелителей, но не их пациентов или последователей. А люди, устав ждать чуда, начинают просто воровать книги.
Наверное, самый точный вопрос: "Читают ли воры книги?" Если да, то их желание воровать, возможно, можно попытаться оправдать. Но… реальность не оправдывает воровство, потому что от него мир не становится лучше.
Недавно Джордж Вилл (George Will), американский журналист, пришёл на шоу Билла Махера (Bill Maher), и здравый смысл ветерана журналистики взял верх. Разговор шёл о налогах, которые вынуждены платить "успешные и богатые", и об их желании знать, как эти налоги распределяются. Конечно, эта тема не случайна для двух интеллектуалов, которые сами платят налоги. Моё удивление было велико, когда я услышала мнение Джорджа Вилла о суммах: дело не в размере налога, а в том, какие чувства вы испытываете после его уплаты.
Реальность победила. Осталось только задать вопрос: "Хочу ли я воровать книги?" Похоже, все ожидают, что воровать следует лишь одну книгу — "1984" Джорджа Оруэлла. Эта книга давно стала своеобразным тестом для всех, кто хочет жить в мире свободы. И примечательно, что её одинаково ценят незнакомые друг другу люди из двух стран, которые исторически не всегда находили общий язык. Кто из нас помнит, США признали СССР лишь в 1933 году. До этого Совет еврейских депутатов никак не был символом свободы. Прошли десятилетия, но понимание свободы и сегодня разное.
Как и воровство книг, свобода — это внутренний фильтр, провокация к размышлению и постоянный моральный тест для каждого из нас. Люди мечтают быть свободными, но часто сами возводят барьеры, оправдывая воровство и не создавая при этом собственного интеллектуального наследия. Мы редко задумываемся о цене свободы. Не проще ли перевести разговор с разворовывания чужого наследия на создание своего? За своё, я думаю, всегда готовы платить больше.
"Бог никогда ничего не говорит. Думаете, вы один такой, кому он не отвечает?" - "Книжный вор" Маркуса Зусака. А кто и о чем говорит?
"Кому не хватает секса — говорит о сексе, голодный говорит о еде, человек, у которого нет денег — о деньгах, а наши олигархи и банкиры говорят о морали," - Зигмунд Фрейд
Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа и еврей в преднацистской Европе, как и многие врачи, видел в слове пациента единственную нить, связывающую человека с жизнью. Сегодня почти никто не задумывается о том, как менялось отношение к религии у людей, переживших крах собственных убеждений. Великий Фрейд не дожил до краха нацизма — он умер в 1939 году в Лондоне, оставив 26 томов сочинений, — но успел предвидеть конец человечности.
Ещё в 1930-е годы Фрейд пришёл к выводу, что наука и технологии способны заменить религию. Выросший и проживший многие годы в обществе, основанном исключительно на христианской культуре, он считал религию иллюзией, а веру в Бога — продуктом человеческой психологии. Для него религия была невротической навязчивостью, одновременно подавляющей и защищающей от страха. С развитием науки, по его убеждению, люди неизбежно будут отходить от религии, а рациональность научных методов станут основой каждого из нас.
А Бог всё-таки молчит. В некоторых религиозных течениях это молчание считают проявлением Его воли или испытанием веры. Но можно ли испытать нас сегодня? Эпоха технологий отодвинула испытания в их привычном понимании на дальний план. Общество потребления установило “другие” нормы — нормы, которые и нормами-то назвать трудно. Это шаблоны, за которыми стоят процедуры, инструкции и даже бизнес-планы. И человека тоже задвинули, куда-то далеко. Мы появляемся только тогда, когда мы нужны или нам нужно. Если место испытаниям в жизни "по нужде"?
Я родилась в Советском Союзе много лет после войны и до сих пор смотрю фильмы о ней. Последние двадцать лет стали испытанием не только для мирового кинематографа, но и для меня лично: смысл этих картин изменился. Реальные события всё чаще отходят на второй план, а взгляд прошлого становится доминантой сценариев — и не только в кино.
На Венецианском фестивале 2015 года был представлен фильм Александра Сокурова "Франкофония" о том, как во времена немецкой оккупации спасали коллекцию Лувра. Его финансировали Франция, Германия и Нидерланды. Российская пресса тогда сообщила, что в отечественном прокате фильм не появится, и многие сошлись во мнении: именно европейцы больше заинтересованы в этой истории. Я не живу в Европе, и когда кинофильм решили показать в Америке, мне пришлось отстоять очередь за билетом и припарковать машину за семь кварталов от кинотеатра. Зал был заполнен разными людьми, которые, как и я, не живут в Европе. Для всех нас история спасения Лувра стала испытанием нашей морали. И в тот момент я поняла — в этом испытании я была не одна и эта история не первая.
Задолго до выхода фильма о спасении Лувра, в том же районе Парижа был снят другой — "Кастинг" Эммануэля Финкеля. Всё началось с объявления в парижской газете: для нового фильма требовались актёры, говорящие на идиш, в возрасте 70–80 лет. Создатели не могли предсказать, сколько откликнется желающих, поэтому и решились на публикацию. Вскоре раздались звонки. На съёмки собрались разные люди с разными судьбами, парижане, сохранившие любовь и память о прошлом. Один из них пришёл с несколькими листами бумаги в руках. Удивление авторов было велико, когда он пояснил: "Вы искали людей 70–80 лет, а мне 102. Я подготовился". Простые люди с удивительными историями стали героями фильма — и не только фильма. Для меня это было испытанием: я рассказываю евреям с "ослепшими и оглохшими" душами именно о таких кинофильмах. В ответ слышу: "Ну, дай название. Нужно посмотреть". Я называю — без особой надежды. Этим людям уже ничто не поможет. Хотели бы вы воровать книги после такого рассказа?